На прошлой неделе, приехав по случаю Дня милиции на встречу с личным составом одного из ОВД Москвы, президент Дмитрий Медведев неожиданно предложил подумать об ужесточении наказания за "экстремизм".
"Я считаю, что в некоторых ситуациях здесь можно думать и об ужесточении ответственности, но только нужно по конкретным составам посмотреть, где это необходимо", – сказал он.
Комментируя эту новость, наблюдатели отметили, что Медведев заговорил об ужесточении ответственности за преступления, связанные с экстремизмом и направленные против основ государственного строя, аккурат накануне парламентских и президентских выборов.
Надо сказать, что в последнее время борьба с "экстремизмом" по своей значимости для первого лица государства сравнялась с идеей создания российской Кремниевой долины.
"Я никогда не предлагал менять санкции по таким преступлениям – делать их ниже или слабее", – заявил Медведев в разговоре с полицейскими. И действительно, в уголовное законодательство в годы его президентства был внесен ряд изменений, ужесточающих санкции против тех, кого власти признавали экстремистами.
Властям удобно использовать ставшую уже знаменитой 282-ю статью
Напомним, однако, что таковыми у нас уже признавались и люди, позволяющие себе критиковать в интернете милицию (думается, что с переименованием ее в полицию ситуация не изменится), и те, кто критиковал местных чиновников. А о тех, кто относится к непримиримой оппозиции, кто готов выйти на площадь, чтобы высказать свое мнение, не совпадающее с мнением властей, и говорить нечего. Сотрудник соответствующего ведомства, приказав после оппозиционного мероприятия задержать и допросить шестилетнего ребенка, лучше всех продемонстрировал, кто у нас может рассматриваться в качестве экстремиста.
Случай этот, разумеется, экстраординарный, но он логически вытекает из закона об экстремизме, а особенно из поправок, с помощью которых этот документ постоянно ужесточается.
Независимые эксперты уверены: властям удобно использовать ставшую уже знаменитой 282-ю статью, подводя под нее любые правонарушения, совершенные политическими и гражданскими активистами. Тогда их дела можно передать в печально известный Центр "Э", где они расследуются с усердием, достойным куда лучшего применения.
И на последней встрече с президентом в отделе полиции глава центра по противодействию экстремизму главного управления МВД России по Москве Тимур Валиулин выступил с идеей о введении более жестких санкций за преступления, посягающие на основы государственного строя. Президент, выслушав его, предложил подумать об этом и поручил представителям МВД представить свои предложения.
Учитывая, что сейчас сотрудники полиции, наверное, уже знают в лицо всех участников митингов и производят задержания раньше, чем начинаются акции протеста (то есть, вопреки Конституции арестовывают людей, еще не совершивших никакого правонарушения), то речь, видимо, может зайти об аресте практически любого человека по самому смехотворному поводу.
Однако оставим в стороне предположения и посмотрим на факты последнего времени. В апреле этого года Дмитрий Медведев внес в Думу законопроект, позволяющий отправлять осужденных за экстремизм в другие регионы. До сих пор они должны были отбывать наказание в тех исправительных учреждениях, которые находятся ближе к месту их проживания.
Буквально несколько дней назад он же предложил еще один законопроект, запрещающий людям, судимым или привлекавшимся по обвинению в экстремизме, работать в школах и детских учреждениях. Согласно данному законопроекту, лица, ранее судимые или привлекавшиеся за экстремизм, не должны работать в сфере образования, воспитания, развития детей, а также детского отдыха, медобеспечения, спортивного развития и соцзащиты. Кроме того, предлагается запретить экстремистам регистрировать себя в качестве индивидуальных предпринимателей в образовательных сферах. Исключение предусмотрено лишь для тех граждан, в отношении которых уголовное преследование было прекращено по реабилитирующим основаниям.
Закон слишком расплывчат и допускает произвол в отношении оппонентов власти
В этом законе есть замечательное слово – "привлекавшимся". Не осужденным, а именно "привлекавшимся". По этому поводу можно задать вполне резонный вопрос: а задержанный во время демонстрации шестилетний мальчик может уже считаться "привлекавшимся"? Ему теперь тоже можно в будущем запретить все, что перечислено в президентском законопроекте? Тем более, что он был именно "привлечен" по распоряжению сотрудника Центра "Э". Никакого уголовного дела не было и по реабилитирующим основаниям прекращать нечего. Как ответить на этот вопрос?
"Я считаю, что это не те сферы, где необходимо применять гуманизм, потому что исторически такая совокупность преступлений относится к категории наиболее тяжких, которые подрывают основы государственного строя, правопорядка в стране", – сказал полицейским по поводу борьбы с экстремизмом президент. К кому нет необходимости применять гуманизм? К шестилетнему ребенку?
Правозащитники уже давно требуют прекратить привлекать политических и общественных активистов по обвинению в экстремизме: закон слишком расплывчат и допускает произвол в отношении оппонентов власти.
Между тем, до выборов остались считанные недели. Партия власти стремительно теряет популярность, чему, помимо всего прочего, способствует безоглядное применение административного ресурса.
И нетрудно догадаться, что при нынешнем законодательстве и правоприменении в число "экстремистов" вполне могут попасть люди, которые просто хотят честных выборов. Скорее всего, дело обойдется без тюремных сроков, но запреты на профессию и прочие прелести "суверенной демократии" вполне реальны.
Источник: http://novopol.ru
Адрес материала: http://novopol.ru/-predvyibornaya-borba-s-ekstremizmom-text112560.html
|
